Сам замечаю, как часто у меня проскакивают слова: "улыбка", "улыбаться", "смех", "смеяться".
Это не штамп, не клише, не заевшая на языке форма оборота речи. В мире моем столько улыбок и смеха, что я удивленно осознаю этот факт. И опять улыбаюсь, смеюсь. Чего и Вам желаю!
Алан Лига Легко и Просто
Желаю тебе тебя
- Надо тебе кое с кем повидаться. Я созвонюсь, договорюсь. Сейчас найду его адрес. И номер телефона напишу, на всякий случай. Отправляйся прямо сейчас. Не тяни. Добираться далековато, - Нелли, листая записную книжку, забавно бурчала себе под нос: - Да и кто знает, что он надумает. Может, уже решил спрыгнуть с планеты. С него будет. А, что его может удержать? Сам себе хозяин… - Вот, - она подала листок с координатами. – Другому не дала бы. Кто знает, что из этого получиться может?!! Обо всем и всех идет мне информация, а о нем пустота сплошная, манящая, затягивающая.… Но видать, к нему тебя жизнь толкает.
- Что за дядька?
- Поезжай, с Богом…
… Пока ехал, все думал: «Чего мне в жизни не хватает?!! Что я все ищу?!! Все куда-то бегу, не зная куда, не зная зачем?!!». И были думы мои, ох, как невеселы. Огорчение – вот привычный итог таких мыслей, вопросов и ответов на них. Опустошение. Хандра.
Но в этот раз словно кто-то, дружественный мне, словно тихо шептал: - Эй, а кто еще ТАК живет?!! Безоглядно и Полно. Интересно. Непредсказуемо. Кто?!! И я благодарно улыбался этому шепоту...
... Калитку открыла женщина, вся в черном, словно колдунья из сказок. Недобро взглянула. Она не была страшной в буквальном смысле. Просто что-то зловещее наполняло ее до краев и изливалось сейчас на меня мутным тяжелым потоком.
Я не просто вздрогнул - содрогнулся до основания. Внутри все дрожало и вибрировало, как в высотном здании при землетрясении. Меня давно так не накрывало. Неужели, я …
- Испугался? – он дружелюбно скалился, зная, что я чувствую. Стоял рядом, с интересом разглядывая меня.
- Не то слово! - признался я, и, оглядевшись, убедился, что она удаляется.
- У меня мурашки по коже от … - тут я замялся.
- От моей помощницы. Да, она такая.
- Мне кажется, любую гадость может приворожить.
- Она? Да, может. У нее это наследственное. Вся семья ворожила, она последняя из рода, лучшая в своем деле.
- Шутишь?!! Но она, наверно, здесь не колдует, не ворожит.
- Еще как колдует. Всем, с кем встречается. Да, и мне всё норовит что-нибудь подустроить. Всякий раз чем-то новеньким балует, веселит.
- Да ты что?!! - ужаснулся я. - Почему не прогонишь?
- А зачем? – искренне удивился он. – На меня это не может повлиять. А ей, какая-никакая практика и жизненный смысл.
- Зачем тебе это?
- Случайностей и ошибок нет в мире, Алан. Раз она здесь, так хорошо и для нее, и для меня.
- Что ж тут хорошего?!! Жуть, какая!!!
- Понимаешь, чтобы жути было меньше, надо дать ей проявиться вполную, окончательно отыграть свою роль. Бегая от нее, отталкивая, да загоняя вглубь себя, мы только силу даем ей. И сила эта запретом зовется. Мы как бы запрещаем проявиться Вселенной во всех своих ипостасях, сыграть во все игры, все роли.… Прости, понесло меня. Короче говоря, наиграться ей надо. До тошноты, до одури. За все времена запретов и гонений. Вытошнить. А где это лучше сделать, если не здесь.
- Не страшно? Она же тебе всех гостей распугает!
- Страшно? Как это? – простодушно удивился он. И тут же его озорная улыбка осветила все вокруг: - Распугает, еще как распугает. Ты знаешь, не очень я люблю гостей принимать, уж прости прямоту мою. Сдается мне, что каждому желательно и полезно, иметь место, где одному ему побыть можно, наедине с собой. Где никто помешать его одиночеству не в силах. Вот Клара и помогает мне все беседы в конкретном режиме вести, время бережет мое. Она – оберег мой от мира, мой ответ ему. Люблю я мир этот, и не люблю одновременно. Слишком долго он мне морды строил и рожи корчил, на восторги мои детские отвечая. Пусть, для разнообразия, с собой столкнется. Нос к носу. На пороге дома моего, перед тем, как ко мне входить. Детская месть, скажешь? А детским и живу. Взрослым только выживать можно, жить только детским получается. Прости, опять меня понесло. Намолчусь один. Пока молчу, вроде, как и не надо ничего. А заговорю – потоком льется.
- Мне интересно, - я помялся и все же спросил полушепотом: - Со мной ничего не будет?
Его ответ заставил меня снова вздрогнуть: - Конечно, будет. Еще как будет! – он рассмеялся. – Расслабься. Муть твою подняла она внутреннюю. Расшевелила, растревожила. Время, мути этой уходить. Время новому, место мути заполнять собой. Масть пойдет, как дети в школу. Не может никто никому ничего сделать. Может, муть ТВОЮ взбаламутить, поднять со дна. Не волнуйся. Новые течения унесут ее. Будет все прозрачнее и чище прежнего…
… Я ехал назад в каком-то приподнятом, словно радужном состоянии. Мыслей не было совсем. Ловил себя на том, что улыбка делалась все шире и шире. А внутри словно звенели колокольчики. А ночью я плакал - тот, кто думал, что загрубел достаточно, зачерствел до основания. Слезы текли сами собой. Сначала горькие, соленые на вкус, а потом, словно утренняя роса, прохладные и живые.
А потом я, с замиранием в сердце, все ждал, что закончится масть, что перестану удивляться легкости и радости в моей жизни. И не преставал. И не заканчивалась масть.
И вдруг накатило прошлое. И страх липкий, постыдный, жалкий. И неловко признаваться в собственных слабостях, но иногда жутко становилось от одной только мысли, что закончилось благословение и вернулось прежнее навсегда: и серые будни, и тоска смертная, и кошмары беспробудные. Выть хотелось, тоскливо, по-звериному, отчаянно. И выл самозабвенно. Пока не надоело, пока не устал от страхов и безнадёги. Пока не выдержал. Не выдержал и позвонил. Даже не зная зачем.
«Что могу сказать, о чем спросить, о чем просить, да и хочу ли говорить, спрашивать, просить? Блин, что за хрень творится?!! А вдруг трубку поднимет его … помощница? Говорил же, что она - его оберег…».
Труба ожила его голосом, чуть хрипловатым, чуть смешливым:
- Что интересного скажете?
- Это я.
- Интересное сообщение, согласен.
Тут уже и я рассмеялся.
- Меня зовут, Алан. Я был месяц назад у вас по договоренности с…
- Помню, как же. Как дела, Алан?
- Колбасит. Что делать, не знаю.
- Пройдет.
- Страшно. Так все классно было. Словно летал. Теперь просто страшно.
- А чего боишься?
- Что закончилось Ваше благословение…
Я еще никогда не слышал, чтобы так кто-то смеялся. Открыто, заразительно, по-детски, взахлёб. Повизгивая от восторга и хрипя от удовлетворения одновременно. Легко он так веселился, ободряюще, совсем не обидно. У меня как будто все отлегло внутри.
Потом он спохватился: - Прости, увлекся. Нет никакого благословения. Забудь. Летал ты сам. Пока не испугался, что летают за тебя, тобой летают. Что полеты твои от других зависят. Не может никто никому ничего сделать. Хорошего, плохого, любого. Всё в нас самих. Просто люди способны напоминать друг другу о том, что внутри их таится, ими зажатое, задавленное, забытое. Я ничего тебе не давал, может, напомнил. Все твое, Алан. И летал ты, и радовался жизни, потому как вспомнил, что это легко и природно для тебя. Естественно.
- Спасибо. Страха, как ни бывало!
- Насчет страха: не бегай от него, не борись, не сопротивляйся. Это энергия ТВОЯ. Непривычная, пугающая ум, перекрученная тобой, вывернутая в рогалики, но твоя. Рогалики, как и булки, по сути, тот же хлеб. Любые энергии в ТЕБЕ, а значит, от тебя и для тебя. Ты в них, как суть, не как утопающий, не как падающий. Плавай, летай. Не тони, не падай – бестолковая игра. Бывай. Звони, если что.… И не стесняйся – тоже бестолковая игра. Удачи не желаю. Вырос ты, чтобы понять: ТЫ и есть УДАЧА.
- Удачи! - привычно отреагировал я.
- Надо же, ты мне меня пожелал! - он засмеялся и словно, шутливо напоминая себе о чем-то само собой разумеющемся, нараспев продекламировал: - Никаких случайностей, никаких ошибок. И уже без всякой иронии: - ЖЕЛАЮ ТЕБЕ ТЕБЯ! И пока я думал что ответить, он отключил телефон.
- Полетел по своим делам, - подумалось мне. Я улыбнулся каламбуру. И полетел по своим.
Дать возможность проявиться Сути
Удивлению моему не было границ. Сказать, что новость Нелли ошарашила меня, ничего не сказать.
- Вы уверены?
- Не в бреду ли я?- голос в трубке засопел. – Самочувствие нормальное. Спасибо за заботу!
Ох, уж мне эти доброжелатели с их сарказмом.
- Я поеду. Спасибо.
- Удачи! - она явно была довольна. Однажды поддержав меня и нянчившись со мной в течение года, Нелли не прекращала заботиться. Вот и сейчас радуется моим радостям и открывающимся возможностям.
Я вспомнил первую нашу встречу. Тогда я, без преувеличения, приполз к ней. Словно разорванный в клочья, потерянный и высосанный досуха. И ирония в том, что привел меня к ней человек из той самой среды, что так активно питалась моей силой. От имени бога. Нелли буквально выдернула меня из той зависимости. Конечно, я и сам карабкался изо всех сил. Но без нее …
Она не была экстрасенсом или магом. Скорее одним из первых проводников новых для планеты энергий. Жизненных Сил. Так понял я спустя годы. И вот эти энергии исцеляли, были самим исцелением. Тогда я, может впервые, осознанно наблюдал безусловную любовь, купался в ее проявлениях. Я не мог надышаться ею… Похоже тогда, Нелли была удивлена фактом, что я все еще нахожусь в теле, попросту говоря живой. То, что она увидела, поразило ее воображение, хоть она и пыталась скрыть это, чтобы не пугать меня. На вопрос ответила неохотно, уклончиво:
- Что-то похожее видела у одного ребенка. Но он умирал.… А ты вполне функционален при этом.
В одном из разговоров на мою реплику: - Есть люди, как вампиры…, - она выдала для меня настоящее откровение. Выдала просто, как нечто обыкновенное и само собой разумеющееся:
- На этой планете мало, кто не вампир, кто нейтрален. А уж тех, кто отдает, по пальцам можно пересчитать! Это в порядке вещей, обычное дело, не расстраивайся.
- Если я смогу стать хотя бы нейтральным – это будет хорошо?- спросил я тогда.
- Это станет благословением для планеты…
… "Хорошо, что те времена прошли", - подумал я. – "Мутные были времена. Муторные. Конечно, без них не было бы нынешних, и все же хорошо, что они прошли".
… Тогда, год спустя после первой встречи, я, слегка аклимавшись, и едва почувствовав свою силу, попросту удрал от Нелли.
- Мне пора двигаться самому.
Она не отговаривала: - Немного рано. Впрочем, дело твое.
Я прекратил все контакты. ЕЁ было так много. Чувствовать ее поддержку было радостью. Ощущать спокойствие и уверенность, исходящую от нее – вдохновением. Находиться рядом – чудом.
Все лишнее, отскакивало в ее присутствии от меня, становилось лишним. И я ощущал то, что так упорно искал – радость жизни. Детский восторг. ЕЁ было так много. А мне хотелось, хоть и малопроявленного и нелепого тогда, но СВОЕГО.
Я попросту сбежал. Теперь я понимаю, что мое исцеление было единственной благодарностью для Нелли. Пройдут годы, мы будем с интересом общаться, радуясь друг за друга. Но тогда мне необходимо было уйти. Иначе, я так бы и получал через нее жизненные силы.
- Есть и такие, что не уходят, - спокойно рассказывала однажды она. – Висят на мне и висят себе.
- А когда мне пора будет уходить?
- Еще не скоро…
… Удачи тебе, Нелли. Удачи тебе, солнышко, Счастья и Любви ...
…Калитку отворила девушка. Я остолбенел от увиденного. Не каждый день встречаешь сияющее, светящееся внутренним светом существо. Словно сама Жизнь наполняла ее до краев и изливалась сейчас на меня водопадом. Я растворился в ее бескрайности и благодати. Со мной такого еще не происходило. Неужели, я …
- Влюбился? – он дружелюбно скалился, зная, что я чувствую, что ощущаю.
- Вы хотели со мной поговорить…- залепетал я.
- Почему хотел? - удивился он. – И сейчас хочу.
Ох, уж мне этот юмор Осознанных!
- А где Ваша помощница?- спросил я. После красоты девушки встречаться с колдуньей будет невыносимо. – Клара,- вспомнил я имя.
- Так ты ее только что видел. Пожалуйста, не называй ее Кларой, как оказалось, ей это имя никогда не нравилось. Зови Настей…
Он не смеялся. В глазах светились Восторг и Счастье. Но он не улыбался. Почти. Ладно, пусть даже слегка и улыбался, но эта улыбка не относилась ко мне, к моему удивлению. Была сама по себе.
- Как же… это она?
- Да. Что тут удивляться?! Муть потоками унесло, а потоки, куда ж они денутся. Текут себе и текут. Потоки навсегда, насовсем. Жизнь потоками и проявляется, струится. Вот у Насти это заметней, виднее... Да речь о другом. Дар-то свой, собираешься миру дарить? Или для себя придержишь?
- Какой дар?
- Не у того спрашиваешь. Спрашивай себя.
Мы шли по дорожке. А я думал: «Живут ли люди? С именами им чужими. Делами и занятиями. С убеждениями насаженными и вкусами привитыми. Обязанностями и долгами. Бегут чудес, чураются. А тоску и отчаянье на других вымещают. И не плохие они никакие, просто словно больные. И все, что надо – позволить всему быть собой, дать возможность проявиться Сути. И исцеление, и преображение – никакие не исцеления и не преображения вовсе, а суть наша естественная».
И тут до меня дошло. В тишине, под аккомпанемент мыслей ленивых и шагов неспешных, проступило и вспомнилось нечто забытое и сокровенное. Мое.
Он одобрительно похлопал меня по плечу, и пошел к дому. Говорил же, что гостей не очень любит принимать. Да и в условности играть, похоже, тоже.
Я повернул к выходу. Все понятно без слов. Я впервые от них отдыхал по-настоящему, без-мысленно шагал и улыбался.
А, оглянувшись, увидел Настю. Она была еще милее, еще прекрасней. Или я сумел лучше разглядеть ее, без прежнего все сметающего удивления?
И пока я мялся у калитки, она подбежала, и легко, по-детски быстро, поцеловала меня в висок. Просияла улыбкой и упорхнула, махнув рукой на прощанье.
Поцелуй?!!
Может за восторг мой неприкрытый, восхищение мое ее красотой. Искреннее, неподдельное, детское. Может еще за что. Может просто так.
Для некоммерческого использования. Перепечатка, цитирование, полное или частичное использование материалов с сайта, допускается только при указании ссылок на legkoiprosto.ucoz.ru и авторство Алан Лига Легко и Просто